Об осенней охоте оставалось только мечтать
– Ты дома? – слышу голос товарища в трубе еще до того, как сказал «Алло!». – Ну. Что хотел? – За речку поедем? – Поехали. – Завтра в пять! И в трубе пошли гудки. Ежегодно в начале весны, когда Обь освобождается ото льда, мы с напарником отправляемся в турне: проверяем наличие зверя в наших местах, относим соль на искусственные солонцы, ремонтируем избушку, одним словом, готовимся к охоте в новом году. Прикинув, что «пять» – явно не пять утра, а вечера, нырнул в Инстаграм, проверил ВК, разослал пару смайлов в Ватсап и пошел спать.
Как обычно перед выездом на охоту или рыбалку, всю ночь наблюдал подергивающийся красно-белый поплавок. Больше сорока лет вижу его во снах и до сих пор не пойму, почему именно этот овально-яйцевидный красно-белый ирод мешает мне спать.
И ведь обязательно мелко-мелко подпрыгивает, пуская рябь по идеально ровной поверхности какого-то водоема, давая понять, что вроде бы уже клюнуло, но все же для подсечки слегка рановато. А ручонка у тебя все одно дергается. Об этом и супруга обязательно напомнит, как ты ночью дергался в судорогах, мешая ей почивать.
Солнышко брызнуло лучами в глаз. Причем это всего лишь отблеск от стенки шифоньера, но даже и эти отраженные лучи всегда ласково теплы и игривы с тобой.
Потянулся, хрустнул костяшками, опустил ноги на коврик из шкуры барсука (каждое утро проведенной дома ночи этот коврик встречает меня своим теплом и мягкостью). Иной раз ты этого совершенно не замечаешь, а иногда сидишь по несколько минут и пальцами ног перебираешь этот волосяной «успокоитель».
Урчу что-то под нос, умываюсь, одеваюсь и приступаю к сборам. Почти с каждой вещью мысленно разговариваю: приветствую спальник, каримат, услужливый термос и все прочее, что мне пригодится в этом выезде. Не забыт и спасжилет. Вроде и никчемная вещь, как думают многие, а вот ведь спасли они нас с товарищем в ледяной весенней воде на Обской протоке пяток лет тому назад. Так что более вопросов «брать или не брать» мы не задаем – берем обязательно!
Едем налегке – еще по последнему льду забросили в избушку снедь, водицу и кое-какие необходимые вещи.
Обь встречает нас мутной водой и легким ветерком. Солнышко яркое, теплое, отчего становится вольно и душе, и мыслям. Раскидали пожитки, накачали лодку, подготовили мотор, и вдруг…
– Паха! Лодку по правому борту спустило! – кричу с берега вверх крутояра, где товарищ возится с вещами.
– Клапан, поди, криво встал или лодка на воде остыла!
– Не! Борт наполовину спущен, я чуть в реку не свалился, когда мотор вешал, – отвечаю товарищу и тащу «баркас» на берег для ревизии.
Пока я налаживал насос для подкачки спущенного борта, на берег спустился Павел. Вдвоем осматриваем борт и почти сразу находим внушительную дыру. Миллиметра двадва с половиной в диаметре. Не то протерта, не то вырвана, сейчас уже не понять.
Стоим и чешем маковки.
– Ладно. Поеду за второй лодкой. Пакуй! – говорит Паша, и мы быстро спускаем воздух со второго баллона нашего питерского «Фрегата».
ГОЛОСА ОХОТЫ
Товарищ уехал. И по моим расчетам, будет не ранее чем через пару часов, но, зная Павла очень хорошо, я добавляю к расчетному времени еще полтора часа.
Стою один на крутом берегу реки. Волны накатывают лениво и нехотя. О чем думаю, не знаю. Наверное, вовсе ни о чем. Просто смотрю на воду и пытаюсь уловить греющие душу звуки: голоса кряквы, а быть может, гуся. Но вместо этого вдруг слышу где-то вдалеке смачный рев лося. Рыкнул два раза и затих.
Не прошло и пяти минут, как прямо по-над берегом прошел табун «шилок». Вот где радость так радость! Мотнулись перед самым носом туда да обратно и шумно приводнились где-то слева, метрах в ста ниже по течению, может, и меньше.
Уже изрядно стемнело, когда услышал совсем далеко, вниз по реке, голос гусей. Вроде как молодежь отдыха просила, но вожак твердо вел их дальше за реку.
Солнышко крайний раз плеснуло лучом по обской воде и погасло. Почти в этот же момент услышал звук УАЗика откуда-то сверху, а потом и стригущие темень лучи фар – это Пашка, как я и предполагал, с опозданием в полтора часа прибыл на место.
Спешить уже некуда, и мы спокойно «хрюкаем» насосом, наполняя борта лодки свежим вечерним воздухом.
В этот момент вспоминаем, как вот так же в прошлом году мы отправлялись на весеннюю охоту с подсадной, и какая удачная охота тогда вышла. От этих воспоминаний стало чуточку грустно, так грустно, что по водной глади могучей реки поплыли крепкие слова…
Переправа через реку заняла минут десять – большое количество плывущего топляка тому виной: апрель как-никак.
Благополучно добравшись до противоположного берега и перетащив к избушке весь свой скарб, занялись костром – «время вечернего чая», как сказали бы англичане.
Костер потрескивает сухими сучьями, отправляя к звездам снопики искр, и к нам на огонек уже спешат мотыльки и ночные бабочки всех мастей.
Иногда слышится голос потревоженных кем-то птиц. Тепло и спокойно в эту ночь. Тепло настолько, что ложимся почивать, не закрыв дверку избушки, а лишь укрывшись спальниками. А к середине ночи сбрасываем и их – не апрель, а прям июль какой-то!
Щебет птиц разбудил нас, а не звук зловредных мобильных будильников. Уже довольно светло. Перекусив тем, что захватили из дома, и осушив один из термосов, расходимся по сторонам. Пашка пошел проверять уровень воды в озерах и активность рыбы в них, а я, взвалив рюкзак с солью, отправляюсь на солонец.
НА РАЗВЕДКУ
Путь не долог и не короток, километр шестьсот метров в одну сторону, и на моем пути будут заветные бобриные места, которые я обязательно посещу. А заодно, возможно, удастся разведать и новые поселения барсуков.
Хорошо идти знакомой тропой – шагай и шагай себе без оглядки, не выбирая путь в сплошных зарослях. И лишь попадающаяся на пути живность да беспрестанно пристраивающиеся к тебе клещи отвлекают внимание.
Вот бурундук прошмыгнул в сухом завале, а вот орлан-белохвост снялся с обломанной могучей ветлы и своим клекотом известил округу, что человек идет. Еще через сотню метров промелькнул белый зад косули, а где-то рявкнула свинья, настораживая свое семейство, – красота!
Продолжаю свой путь, кругом столько всего интересного! Вот чей-то волос зацепился на зверовом лазу: это кабаны прошли тропой, а здесь бобриная столовая, а точнее сказать, лесозаготовительная деляна. Много, ух как много всего кругом интересного! Чей-то старый обветшалый скрадок-изгородь. Сразу понятно, сидел здесь охотник на весеннего селезня. Знать бы, кто он да как и когда охотился. О чем думал в те счастливые мгновенья…
Через час пути я на месте: опорожнил свой сидор, присолив старый солонец, а заодно и фотоловушку повесил – поглядим, кто первый придет в гости к хлебосольному столу. Еще на подходе к солонцу обнаружил следы сохатого и кабанов – живы угодья, остался зверь!
Пора в обратный путь.
Он тоже приносит радость – куничка отметилась на пеньке. Интересно, чем питалась? Как обычно, мышами.
А вот лосиная столовая: видно, что долго скребли упавшую осинку, почти полностью обглодали. Такое и бобрам не снилось.
Посетил пару озер с бобровыми колониями – пусто! Воды в них совсем чуть: все норы наружу, поэтому зверь ушел в Обь. Но он обязательно вернется с весенним разливом реки, а значит, закипит жизнь и здесь, и будут у нас еще достойные трофеи.
Я жду тебя, осень!
А пока мы с другом вновь сидим у костра: наваристая уха подходит, а за ней будут и смородиновый чай, и задушевные разговоры, воспоминания...
Сергей Ликсонов,
Алтайский край
Подписывайтесь на наш дзен-канал
