Охота на сурка на морковном поле

При каждом шаге от прожаренной солнцем земли под ногами поднимается белесое облако пыли, которое потом долго еще висит в воздухе, клубится, создавая призрачный, туманный след позади меня. Пыль оседает на ботинках и штанинах, сделав их почти одинакового, блекло-серого цвета.

Справа от меня, внизу, меж крутых, поросших густым ивняком берегов течет река Аламбай, берущая свое начало в низкогорье Салаирского кряжа. Изобилуя каменистыми порогами и перекатами в своих верховьях, Аламбай тих и спокоен в нижнем своем течении. Медленно двигает он свои мутные воды с возникающими тут и там коварными водоворотами. С детства помню рассказы взрослых о двойном дне на этой реке, топляке и корягах, спрятавшихся под непрозрачной водой, и о людях, что проявили легкомыслие и недостаточную осторожность, чего Аламбай не прощает…

По левую руку тянется тонкая полоска фермерских полей с расположенными тут и там островками кустистых околков, прибежищем лис и зайцев, а в зимнюю пору – тетеревов.

Ну, а впереди цель моего сегодняшнего похода – морковное поле, на котором обосновалась колония сурков.

ГДЕ НАЙТИ СУРКОВ

Сурков, если они вообще обитают в данной местности, можно встретить где угодно. Они устраивают свои жилища и у подножия холмов, и в чистом поле, и у кромки леса, и даже под крутыми берегами Аламбая имеются сурчиные поселения! Найти их не так уж и сложно, нужно лишь знать местность и быть достаточно внимательным. Особое внимание следует уделить южным пологим склонам. Обнаружить поселение сурков помогут натоптанные животными тропинки, ведущие к норам, а также холмики земли и глины перед входом в нору, так называемые сурчины. Обитаема или нет обнаруженная вами колония, можно определить по наличию помета возле нор, свежести земли или глины на сурчинах и по все тем же натоптанным зверьками тропинкам.

Интересующая же меня сегодня сурчиная колония расположена непосредственно на фермерском морковном поле. Неплохо устроились земляные белки! Еды навалом, она рядом, кушать можно, как говорится, от пуза! Правда, такое соседство совсем не радует хозяина поля, фермера, который борется с грызунами по мере своих сил и возможностей, но все его усилия пока что оказываются тщетны.

С фермером я познакомился накануне, когда возвращался из угодий и проходил вдоль его полей. Это пожилой, худощавый мужчина невысокого роста, с изборожденным морщинами лицом.

Увидев меня, бредущего вдоль поля, он подъехал ко мне на своей старенькой «десятке», вышел из машины, поздоровался. Узнав, что я охочусь на сурков, мой собеседник заметно оживляется.

– Изведи ты их всех! – с горячностью обращается он ко мне, уважительно поглядывая на чехол с ружьем у меня за спиной. – Если тебе сами сурки не нужны, ты мне их на краю поля складывай, я потом собакам своим скормлю. Развелось сурков этих – тьма тьмущая! Отъелись на моих полях, здоровые как поросята! А убыток от них, знаешь, какой?

Я обещаю фермеру помочь тем, что в моих силах, однако сразу оговариваюсь, что возможности мои ограничены охотничьей путевкой и количеством вписанных в нее голов сурка.

– Эх, маловато это будет… – сокрушается фермер, когда узнает, что с его полей я могу изъять не более двух сурков – Мне бы их штук на десять минимум сократить нужно!

Я в ответ лишь развожу руками.

Тем не менее он подробно рассказывает мне о местоположении сурчин, о том, где видели наиболее крупных особей сурка и где их встречали чаще всего.

НА ОХОТУ

На сурка я охочусь с гладкоствольным ружьем, используя заводские патроны с размером дроби 00, этого вполне достаточно для уверенного выстрела и добычи зверька на короткой дистанции, а стреляю я всегда только накоротке, не далее 20 метров.

Сурок весьма крепок на рану, и даже уже смертельно раненый, подгоняемый адреналином и страхом, может успеть скатиться в свою нору, а нора у него устроена таким образом, что вход в нее почти отвесно уходит глубоко вниз. Так что раненому животному достаточно «нырнуть» в нору, и там, скатившись по отвесному входу вниз, уже недосягаемый для охотника, сурок погибает от полученного ранения. Поэтому стрелять нужно всегда наверняка, чтобы избежать подобных ситуаций, а потому исключительно на короткой дистанции.

Методов охоты с гладкоствольным ружьем на сурка два: охота с подхода и охота из засидки.

Охота с подхода у меня лично как-то не задалась. Мне, безусловно, удавалось подобраться к сурку довольно близко, но на дистанцию точного и уверенного выстрела – никогда. Плодить же подранков и зазря губить животное претит моим принципам, так что от данного способа охоты я отказался.

Охотиться из засидки можно либо устроив полноценный скрадок, либо просто залечь неподалеку от сурчин и ожидать появления животного.

Я начинал свои охоты с использованием палатки-засидки, которая отлично зарекомендовала себя как средство маскировки. Палатка-засидка позволяла мне вести долгие и интереснейшие наблюдения за жизнью сурков (что значительно пополнило мой багаж знаний об этих животных), а также производить фото- и видеосъемку. Стены палатки надежно защищают от сонмищ кровососущих насекомых, позволяют коротать долгое ожидание в удобном кресле или даже спокойно перекусить, не пугая при этом вышедших на поверхность животных. Сурки, кстати говоря, довольно быстро привыкают к палатке и почти не обращают на нее никакого внимания, ходят в непосредственной близости, не далее пяти метров. Хоть руками их лови! Минус был только один. Жаркое солнце очень быстро разогревает стенки палатки-засидки, раскаляет их, и внутри становится жарко, словно в духовке. Пот течет ручьями, щиплет глаза, постоянно хочется пить… Но все эти мучения стоят конечного результата, особенно если вы не только охотник, но и натуралист.

БЕГОМ ЗА СУРКОМ

На краю морковного поля, в густом разнотравье, я остановился и достал монокуляр, внимательно осмотрел в него сурчины. В жарких лучах солнца, возле самой норы, нежатся два довольно крупных сурка. Ага! Вот вы-то мне и нужны!

План охоты давно уже созрел у меня в голове, так что я вынимаю двустволку из чехла, забрасываю его за спину, заряжаю ружье, проверяю предохранитель и, насвистывая веселенький мотивчик, не прячась, во весь рост, направляюсь прямо к суркам.

Зверьки некоторое время лежат неподвижно, затем вскакивают, вытягиваются столбиками, внимательно рассматривая приближающегося к ним со странными звуками человека, и, наконец, с громким и частым свистом скрываются в своей норе.

В ту же минуту, не мешкая, я бросаюсь бежать. Пробегаю мимо сурчин и падаю среди рядков моркови, метрах в двенадцати от норы, с противоположной стороны от своего первоначального движения. Кладу перед собой рюкзак, на него укладываю ружье, на лицо надеваю маску от костюма лешего и замираю. Теперь нужно ждать, ждать терпеливо и неподвижно.

Ждать пришлось совсем недолго. Буквально через пятнадцать минут после устроенного мною переполоха над сурчинами появляется голова сурка. Зверек неспешно и внимательно осматривает окрестности, он осторожен и почти не шевелится. Менее чем через минуту показывается голова второго сурка, и теперь они осматриваются в четыре глаза. Медленно, с длинными паузами, постоянно замирая и подолгу осматриваясь, сурки шаг за шагом выбираются из норы. Но стрелять пока еще рано, нужно дождаться, когда один из сурков отойдет от норы на некоторое расстояние.

На мой взгляд, это самая сложная часть охоты. Ожидать сурка под палящим летним солнцем, когда пот заливает глаза и нестерпимо хочется пить, когда затекают руки и ноги от длительной неподвижности, над головой роится гнус, а по тебе бегают муравьи и прочие мелкие обитатели полей и густого разнотравья, все это само по себе занятие не такое уж и простое, а ведь ко всему этому примешивается еще и психологический фактор. Сложно удержаться от того, чтобы не поспешить и не сделать необдуманный выстрел по показавшемуся из норы зверьку.

ОЖИДАНИЕ БЫЛО НЕДОЛГИМ

Сурки наконец осмелели. Стали разбредаться в разные стороны, беспечно почесываться, с удовольствием уминать какие-то травинки. Время от времени они ненадолго поднимаются на задние лапки, осматриваются и снова принимаются за свои сурочьи дела. Сегодня удача мне явно благоволит, все складывается как нельзя лучше: ожидание было недолгим, сурки передо мной почти как на ладони, нужно только еще капельку терпения и подгадать верный момент для выстрела.

Один из сурков осторожничает, держится поближе к норе, а второй явно более беспечен. Увлекшись поиском одному ему ведомых травинок, зверек уже отошел на достаточное расстояние от сурчин, и я не свожу с него глаз. Вот он поднимается на задние лапки, чтобы осмотреться… Я жму на спусковой крючок, гремит выстрел, приклад ружья толкается в плечо, сурок валится навзничь и над ним клубится облако пыли, поднятое дробью. Краем глаза успеваю заметить, как по земле стремительно мелькнуло по направлению к сурчинам бурое пятно. Это второй сурок, напуганный выстрелом, словно метеор промчался отделяющие его от сурчины метры и юркнул в спасительную нору

ЗАКОНЧИВ ОДНУ ОХОТУ, ДУМАЮ О СЛЕДУЮЩЕЙ

Выстрел сделан, сурок добыт, охота закончена. Поднимаю свой трофей и, не теряя времени, отправляюсь к автомобилю. Теперь начинаются не столь романтичные, а порой и не совсем приглядные охотничьи хлопоты: нужно как можно скорее приняться за разделку тушки животного, нельзя позволить, чтобы под жарким июльским солнцем мясо добытого зверька пришло в негодность.

В груди моей еще не улеглось радостное волнение от удачной охоты, еще звучит в ушах грохот выстрела, еще стоит перед глазами картина падающего навзничь сурка, но в голове уже зреют планы следующих охот.

Евгений Горских, г. Барнаул