Как Серега рыбу нашел
Довелось мне в детстве побывать на такой рыбалке, которую многие видеть не видели и слыхом не слыхивали. А было это так.
− Сын, вставай! – сквозь мглу сновидения я слышу голос отца. Я с готовностью пробуждаюсь, потому что теперь точно знаю – меня не пожалели и не оставили досыпать в теплой постели. Меня, как совсем взрослого, подняли для того, чтобы отправиться на рыбалку!
Сейчас трудно представить, что дорога в три десятка километров от дома могла быть долгой. Да, да, именно долгой, потому что у основной массы населения автомототранспорта не было. Не было его и в нашей семье. И куда бы мы с отцом ни отправились, нас ждали трамваи, троллейбусы, автобусы и электрички.
Но иногда нам везло, и нас брали в компанию знакомые, у которых транспорт имелся. А иногда с нами на рыбалку отправлялся мой дядька – Владимир Георгиевич, у которого имелся ушастый запорожец!
ДРУЖНОЙ КОМПАНИЕЙ
В тот день нам с отцом повезло. На рыбалку решили выехать не только мы, но и дядька Вовка, и дед Гоша – не особо хороший рыбак, но компанию поддержать мог. Особенно за столом.
Как сейчас помню, было это Первого мая – святой для бывшего СССР праздник. Забивая рыбацким скарбом машину, как теперь говорят, доталого, мы были уверены, что в этот день конкурентов на реке у нас не будет. Как же мы тогда ошибались!
– Внучок! – слышу я от родного деда. – А ты червей-то взял?
– Взял, – отвечаю и поднимаю над головой целое ведерко накопанных с вечера в речке Пивоварке тугих, ярко-красных червей.
Кое-как усевшись в набитый запорожец, мы отправляемся в дорогу. Время чуть за полночь. Огни приборной доски автомобиля убаюкивают меня. Ведь мне всего семь или восемь лет. И как я ни крепился, вслушиваясь в разговоры взрослых, а сон меня сморил.
Проснулся. Нас страшно трясет на ухабах. Мы едем узкой проселочной дорогой по Черемновскому лесу. Темень зловещая – лучи света наших фар вырывают из темноты ужасающие картины. Кикиморы и лешие всех мастей прыгают и мельтешат у меня перед глазами. Страшно до одурения! Потерев глаза кулаками, прихожу в себя и окончательно просыпаюсь.
– Ну и зачем поехал? Спал бы себе дома, – провокационно говорит отец.
– Нет! – твердо заявляю я и даже обижаюсь.
После очередного крутого лесного поворота в луч фар попало чьето авто. Потом еще и еще. А потом машины, мотоциклы, мотороллеры пошли сплошь, борт к борту.
– Вот так приехали! – говорит отец.
– Ага. «Никого не будет!» Да, Вадим? – спрашивает моего отца дядька.
– Во дела так дела! – подключается дед Гоша.
Мы втискиваемся между двумя мотоциклами Урал. Выходим из запорожца. Лес наполнен сигаретным дымом. Не то шепот стелется по земле, не то шорохи.
В реке купается месяц. Узкими своими краями он нанизывает волны реки. Здесь шепот и шорохи по берегам уже не слышны – вода поглотила их. Глаза начинают привыкать к темноте. Вижу вспышку – кто-то прикуривает от спички. А вот и тлеющие огоньки сигарет начинают появляться в темноте. Один, второй, третий. Боже, сколько же их! – вдоль всего речного берега тлеют огни сигарет. На противоположном берегу их не меньше.
Видимо, и отец их заметил, потому что послышалось: «Даааа уж…»
Нужно отметить, что самая «аховая» рыбалка всегда была именно на левом, крутом берегу. Противоположный же берег был для всякого рода «опаздунов» – любителей поспать или тех, кто впервые приехал на жор.
– Ладно, Вовка, заводи драндулет, поехали на ту сторону! – командует отец, и мы переезжаем дамбу.
Перебравшись не без труда по дамбе, мы обнаруживаем, что и здесь яблоку негде упасть. Отец без устали бродит вдоль берега в надежде отыскать хоть какое-то место, но стоит ему чуть ближе подойти к воде, как из темноты слышится: «Занято!»
ВЖИХ И БУЛЬК
Тем временем звезды начали угасать. Близился рассвет.
Все стихло. Даже река, кажется, притихла в ожидании чего-то. Так чего же ждет река, чего ждут все эти люди?
Вот оно: «вжжжжииииих» – этот звук не спутать ни с чем, звук рассекающей воздух удочки и лески с поплавком, а затем «бульк» – грузило проткнуло водную гладь реки.
И тут уже со всех сторон: «вжих», «вжих», «вжих»…
– Охххх! – вырывается из уст отца.
Он хватает свою удочку и куда-то убегает. Дед тоже отправляется в сторону реки. Мы с дядькой остаемся у машины.
Первый луч солнца озаряет небосвод. Отчетливо видны берега реки – они просто облеплены народом. Такого количества рыбаков я еще никогда не видел.
– О-о-о, прет!!! – слышу я справа у дамбы, бегу, спотыкаясь, посмотреть, кто и что прет. Но не успеваю.
Подходит отец и почти сразу же дед. Им так и не удалось найти места, где можно встать с удочкой.
А кругом творится что-то невообразимое – вода кипит от нескончаемого потока извлекаемых трофеев. Только и слышится: «ввжжжииххх», «бульк», «шлеп, шлеп, шлеп»…
Стало совсем светло. Теперь мы можем осмотреться. Берега полны народу. На нашем берегу тоже ловят, но не так часто, как на противоположном, и поэтому головы «наших» рыбаков то и дело крутятся в направлении очередного «шлепа» соперников с противоположного берега.
Мне стало скучно, и я отправился погулять. Хожу, брожу вдоль плотной стены рыбаков, потом плотной стены кустарника в воде, потом опять рыбаки, кусты и так далее.
Очередной раз, проходя кустарник, вдруг услышал, что в кустах кто-то плещется. Остановился, прислушался, но не смог понять, кто это так усердно там полощется. Побежал за отцом.
После пяти или семи минут вслушивания, со словами «Твою ж мать», отец умчался к машине и вернулся с удочкой и в броднях. Он долго трещал ветками в кустах, булькал в воде, беззлобно ругался и вдруг затих.
– Пап, а пап? Что там? А? Ну чего там? – пытался выудить я информацию у родителя.
Как вдруг: «шлеп», «шлеп» – слышу, как он тащит рыбину. По звуку я понимаю, что это очень крупная рыба. Через минуту из кустов выходит улыбающийся отец. В руках у него огромный карась.
Склонившись над моим ухом, он шепчет: «На нерест полез! Сейчас мы ему дадим! Пошли!» Мы направляемся к машине. Отец шепотом быстро рассказывает, что нашел укромное место в кустах, где начал нереститься карась, поэтому наши удочки не пойдут. Нужны короткие и крепкие, с короткой леской, иначе карася не взять – сразу прет в кусты и путает леску.
СТАРАЛИСЬ НЕ ПРИВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ
Потихонечку, чтобы никто ничего не проведал, отец с дедом отправились на поиски подходящего материала. Через полчаса три удочки были готовы.
Для меня в кустах был сделан помост, куда на отцовских руках я и был доставлен в секретном порядке. Места в кустах было мало. И как только чей-то из наших поплавков сигнализировал поклевку, остальные двое сразу вынимали удочки из воды.
Но недолго мы оставались незамеченными. Рыбаки с противоположного берега увидели наши манипуляции, да и звуки шлепающих хвостов крупных карасей помогли обнаружить нас рыбакам обоих берегов.
Вытаскивая крупную рыбу, мы то и дело слышали: «Смотри, смотри какого прет!», «Во дают, во дают! Ты смотри, какой карасище!», а за кустами было слышно, как по берегу шастают завистники, некоторым даже удавалось пробраться к нам, но, убедившись, что еще одну удочку здесь закинуть не получится, горе-соглядатаи удалялись.
Примерно в половине второго дня клев сошел на нет.
Отец вынес меня на берег, потом вернулся за уловом. И пока они с дедом выбирались с полными садками крупных карасей, на берегу у выхода из кустов собралось более десятка любопытных рыбаков. А когда они увидели выносимые трофеи и нас самих, покрытых приличным слоем рыбьей икры, то одни кинулись в наши кусты, а от других послышались завистливые маты…
На протяжении многих лет в компаниях вспоминался тот выезд на рыбалку. И начиналось все словами: «А помните, как Серега рыбу нашел?»…
Сергей Ликсонов, Алтайский край
Подписывайтесь на наш дзен-канал
