Душевное облегчение, или последний день охоты
Судьбе моей было угодно, чтобы школу-семилетку я закончил на Камчатке. А дело было в следующем.
После депортации всего корейского народа в 1937 году из Дальневосточного края (мне тогда исполнилось 2 года) наша семья очутилась на Юге Казахстана, в г. Кзыл-Орде. Едва успели обустроиться, как отца, члена партии и владеющего корейской грамотой, командировали на Камчатку по следующим обстоятельствам: шел 1948 год, недавно закончилась ВОВ, японских оккупантов изгнали из Камчатки, Сахалина и Курильских островов. Надо было восстанавливать добычу рыбы, для чего пригласили молодых людей из Северной Кореи, и для их воспитательной работы кандидатура отца была как нельзя кстати.
Мы жили в Усть-Большерецке, небольшом поселке на западном берегу Охотского моря, в южной оконечности Камчатки, где уже функционировал рыбоконсервный завод. Кстати, Охотское море было и остается основным бассейном рыбо- и крабодобычи.
Отец, занимая должность зам. директора завода, постоянно был занят в организации рыболовецких бригад, встречал и провожал их, а вечерами занимался воспитательной работой среди корейской молодежи. Здесь были лекции и беседы, затрагивающие практически любые вопросы повседневной жизни. В редкие свободные дни мы с папой бродили с ружьем вокруг поселка; я всегда был рядом, внимательно присматриваясь ко всему.
ОТВЕТСТВЕННОЕ ПОРУЧЕНИЕ
Однажды папа заявил, что у него нет времени заниматься «пустяками» и что он поручает ружье мне: «Ты уже достаточно самостоятельный, справишься». В то время я вытянулся выше папы, хотя, вправду сказать, отец от роду был небольшого роста, около 160 см.
Я был несказанно рад такому подарку, ведь среди моих сверстников ничего подобного не было. Свободные выходные иногда посвящал охоте, так как добыча птицы была большим подспорьем в рационе нашей семьи. А в обычные дни на столе была только рыба.
Наш поселок располагался на широкой возвышенной полосе, окаймленной с одной стороны берегом моря, а с другой − речкой. Заводские помещения, школа, клуб и бараки покоились на твердой каменистой основе, а за их пределами простиралась лесотундра, где основа почвы состоит из сплетения мхов и лишайников, отчего под ногами чувствуешь пружинистую основу. Попадаются карликовые сосны и кедрач, стволы которых причудливо искривлены, по-видимому, за счет сильных ветров. За поселком раскинулось множество озер, где отдыхали водоплавающие.
Кстати сказать, порывы ветра здесь настолько мощные, особенно в зимнее время, что люди передвигались, уцепившись за толстый канат, натянутый между столбами вдоль единственной дороги поселка.
ЖЕЛАННЫЙ ТРОФЕЙ
Однажды в ясную погоду в небольшом озерце я заметил утку, которая держалась неподалеку от прибрежной травы. Где пригнувшись, а то и ползком подобрался к берегу. Это была гагара − обитательница северных районов, очень красивое создание с разноцветным оперением с серебряной полоской на обоих крыльях: желанный трофей охотника, так как она солидных размеров, никакого сравнения с чирками.
Когда резко встаешь с ружьем навскидку, то утка в замешательстве не может сразу встать на крыло, и судьба ее, как правило, предрешена.
Мои размышления «Как бы достать трофей» были прерваны появлением стайки птенцов-малышей, которые кружили вокруг утки-мамы. Я остолбенел. Жалость, отчаяние и еще какие-то чувства защемили мое юношеское сердце... Слезы ручьем омывали физиономию. Взаправду сказать, я в жизни не позволял себе плакать, а тут... Поникший, на ватных ногах возвращался домой с твердым намерением прекратить убийство беззащитных птиц.
ДУШЕВНОЕ СПОКОЙСТВИЕ
Дома, повесив ружье в чулане, родителям сообщил, что прекращаю охоту. В этот момент я даже удивился своему внутреннему психологическому состоянию: раньше радовался добыче, а сейчас пребывал в ином, душевно облегченном состоянии.
Еще продолжительное время, переживая вышеописанный эпизод, я хватался мыслью, как за спасительную соломинку: если бы кто-то из взрослых подсказал мне правила охоты, то беды бы не случилось. Но в ту пору их (правил), по-видимому, еще не было. Это сейчас существует приказ №512 «Охота на водоплавающую дичь», в котором разрешена весенняя охота продолжительностью 1-2 дня, добыв при этом 1-2 селезня. Но человек слаб духом и подвержен страстям. Можно предположить, что если нет поблизости охотинспектора, остановится ли охотник на указанном количестве селезней? Маловероятно.
Известны ведические наставления: «Гуна страсти разжигает алчность, корыстные действия и приносит человеку страдания». Вот и библейские назидания: «Князья твои законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздой: не защищают сирот и дело вдов не доходит до них» (Книга Пророка Исаии). Естественно, что данные и другие духовные притчи относятся не только к охотникам, но и к людям более высокого полета, «сидящих» на кочках. Однако... Здесь я не затрагиваю тему казнокрадства и мздоимства, иначе легко впасть в сарказм, подорвав душевный покой, который мне только снится... Скажу только одно: число уголовных дел, связанных с коррупцией, из года в год только увеличивается. Таковы реалии этого мира.
Н.В. Лян,
г. Ростов-на-Дону
Подписывайтесь на наш дзен-канал
