Хорошо запомнил своего первого гуся
В нашей семье охотников отродясь не бывало! Но у отца имелось ружье. Во времена моего детства охотничье оружие продавалось как обычный товар, наравне с лопатой и топором.
Его не прятали по сейфам, как сейчас, да и патронов заряженных у отца не было, только пустые гильзы. Ружье открыто висело на ковре над семейной кроватью в виде украшения. Возможно, именно это, плюс романтическая детская натура, плюс впечатления от массы прочитанных книг «заразили» меня страстью к охоте и путешествиям на всю жизнь…
ДОЛГИЙ ПУТЬ ОХОТНИКА
Да, вот, жили мы тогда в Орловской области в селе Красное, где настоящие леса давно вырубили, а из крупной «дичи» имелись вороватые сороки да трусливые вороны. Ну, на воробьев мы охотились рогатками, сделанными из резины армейских противогазов.
Потом отца перевели работать в Малоархангельск, затем во Мценск, откуда я после учебы в школе ФЗО и получения профессии каменщика-печника завербовался и уехал знакомиться с Уралом, в городок Кушва под Магнитогорском. Там, у горы Благодать, строился горно-обогатительный комбинат. Оттуда я был призван на службу в армию, а если точнее – сам из бригадирской «брони» напросился. После демобилизации и строительства собственного дома в Невинномысске, о котором я недавно рассказывал, мы до того обнищали, что я «клюнул» на рассказы о высоких заработках на Мангышлаке и улетел туда на самолете ИЛ-2 в кабине пилотов «зайцем». И такое бывало… Вскоре и жену с детьми перевез, оставив в новом доме семью сестры.
После окончания строительства станции Новый Узень наш СМП-18 передислоцировали на строительство железной дороги Гурьев – Астрахань, в низовье Волги.
Вот уж где было раздолье рыбаку и охотнику! Добывать с двух патронов утку я научился быстро, но хотелось дичи посолидней – гуся, конечно! Верный друг и охотник Юрка взял меня однажды поохотиться на берег Каспия, куда слетались зимовать тысячи гусей. Он привез меня на скошенный от камыша луг, посоветовал зарыться в одну из многочисленных копен заготовленного скоту камыша и ждать пролета гусиных стай. Гуси прилетали сюда щипать молодую зелень, а наевшись, отправлялись отдыхать на воду, на морское мелководье.
ПОДБИЛ СПРОСОНЬЯ
Я выбрал копну пошире, подлез под нее снизу, обмял все вокруг и стал ждать. На низко пролетавших уток не обращал внимания – они дома надоели. Сидеть было мягко, удобно. Осеннее солнышко не горячо, но ласково пригревало мою маскировочную шляпу, и я задремал.
Очнулся от испуганного гогота небольшой гусиной стайки, которая собиралась сесть, но, увидев меня, отчаянно начала набирать высоту. Я вскочил и спросонья «сдуплетил» в угон по последнему гусю.
Он дернулся и, все реже махая крыльями, упал на свободную от копен пожню метров за 200 от меня. Вначале я хотел бежать за добычей, да передумал: время раннее, а вдруг еще стайка налетит?! Ну, а гусь на ровном чистом месте куда денется, мудро рассудил я. Просидев напрасно часа два, все же пошел подбирать «трофей» и увидел, как от него воровато, низом поспешно удирает стайка ворон. Откуда они взялись у меня на виду – ума не приложу. А когда подошел вплотную, оторопел: вместо гуся на траве лежала некая конструкция из красных костей без мяса и перьев. Только по серой голове да красным лапкам можно было признать в нем бывшего гуся.
Я брезгливо поднял скелет, повертел и забросил подальше. Меня вдруг разобрал смех: ну не ползком же на брюхе подбирались серые воры по скошенному лугу?!
Вскоре на мотоцикле подъехал Юрка. Мы еще посмеялись и отправились устраиваться на ночлег.
Ладно, завтра возьму тебя на взморье, на утрянку. Смотри, там не лопухнись! – предупредил Юрка.
ДОЛГОЖДАННАЯ УТРЯНКА
Вечерело. С моря тянул слабый ветерок, пропитанный запахами гнилой рыбы и тины. Костер разводить не стали. Перекусили всухомятку вареными яйцами с салом, запили чаем из термоса и, с ружьями в обнимку, попытались задремать. Уснуть крепко было невозможно: осенняя ночь у прибрежных камышей жила своей активной жизнью…
Сквозь дрему слышалось недовольное тявканье степных лис – корсаков. Они кружили вокруг нашей копны, хрустели выброшенной скорлупой яиц, грызлись между собой, но, чуя запах пороха, влезть в копну «стеснялись»…
Громко, с испуганным «Ухух-ом», с топотом и чавканьем грязи под ногами, с визгом поросят удирала от нас нечаянно набежавшая семейка диких кабанов. В темной гуще камышей глухо, нудно страдала выпь, издали отзывалась вторая. С окраины подступавших к морю песчаных барханов доносился тоскливый волчий вой – перекличка. И над всем этим беспрерывно к морю на воду и обратно, на траву лугов, над нашими головами сновали стайки уток. И если силуэты крупных можно разглядеть на фоне серого неба, то табунки чирков-свистунков возникали ниоткуда, проносились как порывы шквалистого ветра: «Шууу-х!» – и нет их. Совсем высоко, в лунном поднебесье с Севера к морю непрерывно тянули косяки гусей. Они негромко, посвойски перегогатывались, летели неспешно, устало. От настывшей земли, от ночной сырости нам становилось зябко и неуютно.
– Ну, что, встаем? До света нужно быть на месте, а это не близко, и грязь по щиколотку, – сказал Юрка. Мы глотнули по крышечке уже остывшего чая и почапали в темноту. Опытный браконьер Юрка и без компаса ориентировался отменно…
…Поутру у моря я добыл-таки сразу двух гусей, но вспоминаю лишь первого…
С уважением, Вячеслав Чиркин
Подписывайтесь на наш дзен-канал
