Дарья Кошлакова: «Если государство дало нам право охранять лес, мы должны это делать по максимуму»
«Все профессии нужны, все профессии важны» − так можно начать рассказ об удивительной девушке, которая на сегодняшний день уже имеет десятилетний стаж работы в лесном хозяйстве. Ей приходилось тушить пожары, бороться с нарушителями порядка и вырубщиками леса. Об этом нам рассказала сама Дарья.
«После окончания одиннадцатого класса в 2010 году я даже не знала, куда поступать. Папа работал в лесничестве и дома мы его почти не видели. Тогда в Московской области были очень сильные пожары, и он приходил часа в два ночи, а в шесть утра снова уходил на работу. Мама занималась младшей сестренкой, и мне, наверное, нужно было наставление от родителей, какие предметы сдать и куда поступить. В итоге я поступила на юрфак с мечтой, что буду следователем.
Нас в семье трое детей, и родителям было тяжело за меня платить (юридический факультет только платный), мне пришлось перевестись на заочное обучение и пойти работать.
Какое-то время я работала в фотостудии, но это было неофициально, и папа сказал, что его другу в лесничество требуется помощник, который оформлял бы документы (у нас сейчас, в основном, надзорная деятельность). Так как я училась на юриста, папа сказал, что мне будет интересно. «Главное, чтобы знала Word и Exсel, а остальному мы тебя научим». Так я пришла в лесничество.
НЕ ПЛАНИРОВАЛА, НО ПРОДОЛЖИЛА ДИНАСТИЮ
Несмотря на то, что папа работал лесничим, я никогда не мечтала пойти по его стопам. Но всегда удивлялась тому, как можно, пережив столько реорганизаций, взлетов и падений, быть верным своей профессии.
Папу в лесничество устроил его дядя, а после получилось, что и я пошла по их стопам. Но я начинала с самых низов, с самой низкой должности − инспектора.
Изначально меня привлекало то, что в двадцать лет я официально работаю в государственном учреждении и могу платить за свое обучение. Из восемнадцати тысяч зарплаты примерно одиннадцать уходили на бензин (ездить приходилось на своей машине), но я и этому была рада.
Хорошо помню день, когда вышла на работу. Это было первого апреля две тысячи тринадцатого года. После сильных пожаров было много горельников, вспышка короеда-типографа. На шести с половиной тысячах гектаров мы работали вдвоем с Юрием Анатольевичем (папиным другом и моим наставником). Мы очень много отводили делянок для санитарных рубок. То есть вырубается поврежденный лес и засаживается новый. Сажали не лично мы, а подрядные организации, но работы было предостаточно.
ВО МНЕ ВИДЕЛИ ПОТЕНЦИАЛ
Закончив институт (на тот момент я уже была помощником лесничего), я ушла в декрет. Когда дочке было полтора года, снова вышла на работу. Все переживала, как там мои мужики без меня (мы даже какое-то время работали вместе с папой).
К тому времени руководство уже поменялось, почему-то во мне увидели бешеную энергетику и меня поставили старшим участковым-лесничим. У меня уже было свое лесничество, мне дали служебную машину, были первые пожары, борьбой с которыми я руководила. Я сама ловила нарушителей (это такие черные лесорубы, которых в Московской области не очень много, но некоторые люди до сих пор живут в 90-х). В общем, после декрета я просто дорвалась до работы. Кажется, папа тогда был от меня в шоке.
Руководство это видело и ценило, и меня убедили в том, что нужно учиться, и я пошла получать второе образование. Поступила в Питерскую академию, теперь у меня есть и лесное образование. Но то, чему нас учили, и с чем приходится сталкиваться в жизни, сильно разнится. Там программа, которая, наверное, создавалась во времена Лесхозов. Сейчас, конечно, все по-другому.
Старшим участковым я проработала недолго, руководство увидело во мне какой-то потенциал и поставило меня на должность заместителя директора филиала. По сей день я на этой должности.
В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ РАБОТА
Лесничество — это не лесхозы. Мы по большей части занимаемся надзорной деятельностью. Есть территории, за которые мы отвечаем. Это уже далеко не то лесное хозяйство, которое было. И людям, отработавшим очень долго, сложно перестроиться на новый манер работы.
Если взять, к примеру, моего папу, они все делали своими руками, сажали, сушили, сеяли. Сейчас есть подрядные организации, выполняющие работу, а мы следим за ходом выполнения работ.
Много чего поменялось в работе лесничих, поэтому женщины здесь не редкость. Кто-то занимается только документами, но есть девчонки, которые и в лес могут выехать, и на отвод.
На данный момент наша профессия сочетает в себе много маленьких профессий. Мы должны быть и учителями, потому что ведем школы лесничества, должны хорошо знать законы и правила, по которым работаем. Никто не отменял также лесное хозяйство. Нужно понимать и различать полноту, бонитет и состав древостоя.
Мы должны быть хорошими водителями, иметь хорошую физическую форму и при угрозе перехода пожара со смежной территории (например, с поля в лес) постараться потушить его. Поэтому часто приходится брать в руки ранец, особенно часто это случается в весеннее время.
Вдобавок ко всему мы активно ведем соцсети.
ВСТРЕЧА С ЖИВОТНЫМИ
Все-таки леса Московской области не дикие, достаточно большая рекреационная нагрузка. Можно встретить косуль, лосей. К змеям я отношусь спокойно, так как не городской житель. Поэтому чаще приходится встречаться не с хищниками, а с чудными людьми.
Когда я еду по дороге и вижу заезд, мне становится интересным каждый заезд в лес. Ведь если заезд есть, значит там были люди. Благодаря своему любопытству я знаю много проблемных точек. Например, недалеко от места, где я живу, воруют песок.
Когда я вижу подозрительный заезд, ставлю машину поперек, чтобы техника не выехала, беру топор и иду. А там уже куда кривая выведет.
Была такая история: люди в лесу на костре готовили что-то наркосодержащее. Мы тогда были с Региной и казачьим отрядом быстрого реагирования. Не будь тогда парней, мы, наверное, остались бы без зубов. Мы подъезжаем, парни говорят: «Тормози!» Я-то вижу костер, а они совсем другое. Нарушителей повязали и вызвали сотрудников МВД. Я им говорю: «Вы как хотите, а мне нужно составить протокол за разжигание костра».
Один раз писала протокол на компанию «веселых» ребят, открывших в лесу огонь. В их компании была хорошо выпившая женщина, которая пыталась мне помешать и расцарапала лицо. Случаев, чтобы мужчины поднимали руку, не было. Но все равно в машине я всегда вожу с собой лопату и топор.
Были и встречи с людьми, за которыми ты охотишься два года и застаешь их с пилой в руках. Это такие крутые дядечки, у которых налажен бизнес, а я приехала и все испортила. Много было заведено уголовных дел не без моего участия. Но я считаю, что если государство дало нам право охранять леса, мы должны это делать по максимуму. Я всегда так и работала.
НЕСТАНДАРТНЫЕ СЛЕТЫ
Бывают у нас в лесу различные слеты. Например, слет БДСМ. Непривычно было смотреть на этих харизматичных людей. Приезжаешь, а у них цепи висят, они там привязывают друг друга.
И с каждым годом количество людей у них только увеличивалось. Если раньше приезжало сто человек, то в последней раз их приехало четыреста.
Никто не против, чтобы люди отдыхали в лесу. Главное, чтобы они соблюдали правила пожарно-санитарной безопасности. Мы не вправе выгонять людей из леса. Все, что мы могли на протяжении этих лет, − составлять протоколы за оставленный в лесу мусор. Одним было справляться тяжело.
Но было написано очень много заявлений от местных жителей, и в этом году фестиваль разогнали. Надеюсь, на этом поставили жирную точку.
Кстати, после того, как участники БДСМ-фестиваля уехали, на этом же месте провели слет активных пенсионеров. Бабушки и дедушки в пионерских пилотках занимались аэробикой и ставили палатки».
Записала Лилия Соколова
Подписывайтесь на наш дзен-канал
Подписывайтесь на наш дзен-канал
